– Ну, было, – припомнил Царьков.
– После этого тянуло их повторять?
– Кого – их?
– Безобразия разные, за которые наказание получал.
– Что я, мазохист? Знаешь, у деда рука какая была? Второй раз с ней встречаться не хотелось.
– Тебя воспитывал дед? А почему не отец?
– Папа все время на работе пропадал, и главным в семье считался дед. Что он говорил, то и делали.
– А ты, значит, его не слушал?
– За то и получал.
– Больно?
– Еще бы…
– Это называется – воспитание через боль. Между прочим, самый действенный метод. Таким и обучение бывает. Раз получишь, другой, а на третий, глядишь – и поумнел. Кому охота синяки и ссадины иметь? Организм ни за что страдать не хочет и будет стараться оного избежать. Понятно?
– Вроде да.
– Ты мне верь. Я всю жизнь провел на природе, а она дурному не научит. Знаешь, сколько тайн в нашем теле заключено? Не ломай голову, даже я не сосчитал. Но те, что сами на поверхность просятся, нужно уметь правильно применять…
Пространные речи Легедио, его манера задавать вопросы и самому на них отвечать сильно напрягали Леонида. Так и хотелось послать проводника куда подальше, но безопасную дорогу через остров знал лишь он.
– Вот взять хотя бы Варио…
– Не надо меня брать. – Пернатый слетел с плеча и за несколько взмахов крыла добрался до ближайшей ветки.
Посланник начинал делать успехи в повторном освоении воздушного пространства. Он уже мог сам преодолевать до десяти метров. Дальнейший путь летун так и продолжил, порхая по ветвям деревьев, рядом с людьми.
– Хорошо, возьмем падучего суслика. Стоит ему почувствовать опасность, он – бац! – и пал замертво. При этом так натурально прикидывается, даже вонь идет, словно мясо еще вчера протухло. Хищник на такое дело посмотрит и прочь идет. Кому охота падалью питаться?
– Предлагаешь мне прикинуться трупом? – хмыкнул Царьков.
– Нет, человек – тварь недоверчивая, его простым трюком не проведешь. А вот увернуться от любого смертоносного удара в твоих силах.
Выпад последовал молниеносно. Но на этот раз Леонид вовремя среагировал, поставив отводящий блок и применив тот самый захват, который выручил его в схватке с чирхазским пиратом. Правда, против Легедио прием не сработал. Бомж резко подпрыгнул и сделал кульбит в воздухе, тем самым избежав вывиха.
Царьков даже рот раскрыл от удивления, за что немедленно поплатился. Резкая подсечка – и он на земле. Если бы не откатился в сторону, получил бы еще и ногой по ребрам.
– Ни в коем случае не поддавайся эмоциям, Зеверио.
– Скажи спасибо, что на мне мешок, а то бы я…
– Думаешь, враг сначала предложит избавиться от ненужных вещей, а затем станет тебя убивать? И не надейся. К тому же поклажа не помешала тебе блокировать первый удар. А потом? Спрашивается, куда вся прыть подевалась?
Царьков поднялся, и они продолжили беседу на ходу, сойдя с тропки и углубившись в лес.
– Кто ж знал, что ты здесь цирк устроишь!
– Это должно служить оправданием твоему поражению? Не думаю, что стоит на такие мелочи разменивать свою жизнь. В схватке ни на миг нельзя терять концентрацию. Помнишь, я говорил про мозги набекрень? В бою, особенно с сильным противником, нужно каждым действием преподносить сюрприз, тогда он не сможет орудовать, как ему хочется, а ты навяжешь неприятелю свои правила.
– А если враг их не примет?
– Спровоцируй, чтобы ему деваться было некуда. Хочешь спросить, зачем это все? Спрашивай, но сначала ответь мне: какова цель твоего боя?
– Победить.
– Ответ неверный. Главное – выжить. Не каждого врага тебе по силам одолеть, иногда стоит вовремя покинуть поле сражения. Вот ты бы, например, смог сейчас взять надо мной верх в смертельном бою?
– Вряд ли…
– Верно. Второе условие выживания – суметь правильно оценить силы сторон. Если шансов нет, лучше отложить бой до следующего раза.
«Ну и бомжи у них! – мысленно проворчал Царьков. – Дерутся, как черти, да еще заговорить способны до смерти. Впрочем, учителя здесь тоже не лыком шиты – чуть зазеваешься, и получишь урок в виде болта промеж лопаток. И тогда точно на всю оставшуюся жизнь запомнишь».
Заросли вокруг становились гуще. Варио снова уселся на плечо человека, а чтобы не задевало ветвями, плотно прижался к шее.
– О! – неожиданно остановился бомж. – То, что надо!
Леонид напрягся. Любую остановку в пути он теперь воспринимал как повод для нападения проводника. Однако на этот раз Легедио не спешил с атакой.
– Ну вижу, бамбук, – проследил взглядом за рукой бомжа Царьков. – Мы что, клетку строить будем?
– Чудак-человек, зачем нам клетка?
– Меня туда на ночь посадим, чтобы уберечь от увечий, – съязвил мужчина.
– Опять жалуешься? А зря. К тому же этот, как ты его назвал, бамбук, не простой. Видишь желтые прожилки на стволе? О-о-о! Такой, если в воде полдня полежит, потом мечом не перерубишь. Это большая удача, что мы его нашли.
– А у меня такое ощущение, что мы специально за ним с дороги свернули. Или я ошибаюсь?
– Может быть, может быть, – не стал отпираться Легедио. – Тут ведь как бывает? Иногда идешь к месту, где нечто должно быть, приходишь – а его кто-то уже нашел и забрал. Что обычно говорят? «Не свезло». А у нас совсем наоборот. Подошли, а он – вот! И главное, есть зрелый стебель. Другие-то в дело не идут, как ни старайся. Потому я и говорю о большой удаче.
Скорее всего, говорливый проводник мог любую тему представить в выгодном для него свете, поэтому Царьков спорить не стал.